- Но...
- Да, да, сохраняется определённая инерция. Дело в том, что помимо Их Величеств в Королевстве есть легион всякой мелкой политоты, которая способна только воровать и толкать с трибуны речи, написанные специальными «подтрибунными писцами» – их сейчас стали называть модным словом «спичрайтеры». И вот эти-то политические вши и вынуждены постоянно орать, что раньше было хуже, потому как сделать лучше сейчас они, в силу своей криворукости и тупости не могут. Ну а манипулировать народным мнением относительно колдунов проще всего, поскольку колдуны никогда особым доверием со стороны простолюдинов не пользовались.
- Может, – Анна едва заметно улыбнулась, – это потому, что слишком много колдунов ведёт себя как самодовольные засранцы?
- Фигаро не ведёт. – Инквизитор ткнул пальцем в следователя. – Он у нас святой.
- Святые столько не жрут. Они укрощают плоть... или умерщвляют... в общем, сидят на хлебе и воде, а не лопают копчёную лососину под водку. Но вы правы, Фигаро у нас удивительно скромный. Непонятно почему.
- Чего ж тут непонятного, – фыркнул следователь, наполняя стакан, – если всё понятно. Вот был бы я таким умным колдуном как вы, Метлби, или таким сильным, как комиссар Пфуй, вот тогда, может быть... А я так, средней руки провинциальный чароплёт. Моё дело – домовые и вагон бюрократической возни. Ладно, я, допустим, не бедствую, спасибо Их Величествам, а вот вы знаете, сколько получает младший следователь Департамента Других Дел? Лучше вам не знать. Съёмные комнаты, обеды в городских столовых, общественная баня, и, может, лет, эдак, через двадцать вы накопите на маленький домик в городке вроде Нижнего Тудыма.
- А старший следователь?
- Поинтереснее, – признал Фигаро, – но его ещё поди получи. Это меня, так сказать, лёгким росчерком пера произвели, а если двигаться к цели официально... ох, даже думать не хочу. Некоторые – да ладно, чего уж там – большинство так и ходит в следователях да в младших следователях всю жизнь.
- Кстати, – Френн икнул, – вы же получили от Их Величеств такую сумму на свой счёт, что теперь можете забросить работу и спокойно стрелять уток на Чёрных Прудах до самой старости. Ещё и внукам останется. Почему вы не...
- Не подал прошение об увольнении? – Фигаро пожал плечами. – Ну, вот вы, Френн, если захотите из Инквизиции уйти, сколько бумаг заполните? Вагон? Два вагона? А сколько ждать, пока прошение не пройдёт все инстанции? В это время ведь нельзя ни операции с недвижимостью совершать, ни за границу, если вдруг чего.
- Да врёте вы всё. – Инквизитор с тоской посмотрел на импровизированный стол: деревянный поддон, стоявший на четырех вёдрах. – Хлеб закончился, вот же ж... Вы не подали прошение, потому что вам нравится быть следователем; вы себя без работы не представляете. Поселись вы где-нибудь на Чёрных Прудах, вы со скуки сопьётесь. Вам непременно нужны приключения, только не очень большие, такие, чтобы как раз вам по размеру: Буку погонять, домовому мозги вправить, кровососку укокошить.
- Это верно, – Фигаро вздохнул, – без работы я загнусь. Только что-то та, за которую мы сейчас взялись, меня не особо радует. Ну вот не мой масштаб.
- Держите сухари, или сбегайте на камбуз, там хлеба полно... – Анна поставила перед Френном большой бумажный пакет. – А что до масштаба, так это вы, Фигаро, на себя наговариваете. И совершенно зря: эк вы «снежинок»-то в три ствола молотили! Мои гвардейцы так не умеют. И вообще: лично я думаю, что личность раскрывается в своё время и в правильном месте... Слушайте, а подайте прошение о переводе к нам на Хлябь! У нас тут отродясь представителя ДДД не было; то-то ваше начальство обрадуется!
- Начальство-то обрадуется, – проворчал Фигаро, набивая трубку, – да только я не обрадуюсь. У вас тут, конечно, интересно, да только холодно, а я люблю, когда тепло. Хотя места красивейшие, да... Вот не поверите, только недавно думал: пойти бы в тутошние леса с группой опытных трапперов, поохотится, побродить по заповедным рощам... Но, если так подумать, меня ж первая шишига сожрёт.
- Первая не сожрёт, вы уже опытный.
- Хорошо, пусть не первая. Пусть, скажем, третья. Но мне от того ну вот ни разу не легче. Я люблю слушать истории о всякой лесной жути, но никак не становится их участником, а, тем более, главным героем.
- А со мной бы пошли?
- С вами, Метлби?.. Хм... А что, пошёл бы, пожалуй. С вами, с Френном и с гос...с Анной. Вот, примерно, в такой компании. И хорошо бы ещё гвардейский полк где-нибудь рядышком бродил – для вящего спокойствия.
- Фигаро, вы безнадёжно изнеженная цивилизацией личность!
- А вы? Я до сих пор не понимаю, как это так получилось, что столичный магистр в шелковом халатике попивающий кофе из венского фарфора вдруг превратился в прожжённого исследователя первобытных пущ.
- Я... Нет, секунду, надо выпить... Вот так, хорошо. Совсем же другое дело. Аж зуд по всей коже; хороша эта ваша мухоморовка! Даже у князя Дикого такой нет... Да, так вот: я хотел сказать, что вы, Фигаро, в принципе, ошибаетесь. Я люблю комфорт, это верно. Люблю драгоценные вина, барышень в кимоно, что берут по пятьдесят империалов за ночь, ванные с целебными солями, хороший табак, хорошее кресло и хорошую постель. Но это всё радости тела, а человек это, прежде всего, мозг, разум, сознание, дух – называйте как хотите. А духу претит статика, мозг умирает без пищи, сознание чахнет без работы! И начинает выкидывать отвратительные коленца: стоило мне расслабиться под боком у Матика в Тудыме, и что? Сразу вспомнились былые амурные дела, метанья сердца, убийства расфуфыренных кавалеров-мерзавчиков – тьфу!.. Знаете, Фигаро, я теперь думаю, что я тогда нарочно позволил вам себя арестовать. Мог ведь парализовать вас, промыть мозги, да и дело с концом. Никто бы и не озаботился узнать, почему провинциальный следователь на пару дней слёг с мигренью. Но я смиренно отправился на Хлябь, и только здесь – только здесь, Фигаро! – я, наконец, вдохнул полной грудью. Как только разум начинает жить для тела, тело немедленно превращается в дикого необузданного кадавра, пожирающего всё вокруг, а под конец и сам разум. Сон разума порождает чудовищ, Фигаро, но это ещё полбеды; он порождает чудовищ сонных, вялых, жирных и расхристанных, не чудовищ, а смех один.
- Да уж, то ли дело снежные львы.
- Именно! Именно, и давайте не иронизировать! Это великолепный, прекрасный, я бы сказал, эпохальный эксперимент! Жаль, не мой – всю эту лавочку со сверхразумом придумал Мерлин и его компания сотни лет назад, но ведь какой опыт! Какой! Конфетка! Он прекрасен даже с технической стороны, а уж детали реализации! Принудительная эволюция сознания – каково, а? Научная когорта Мерлина хлеб не даром ела, и я надеюсь, что когда-нибудь разработаю метод, который, наконец, позволит без помех перемещаться в пределах Белой Башни... Ах, Белая Башня! Князь Дикий далеко не идиот; он очень быстро понял, что Артур-Зигфрид не создавал Белую Башню сам, а использовал некие нереально продвинутые технологии на грани магии в самом её сказочном понимании, но где он их взял? Вот вопрос на миллиард империалов. И я думаю – я почти уверен – что Квадриптих притащил это всё из неких смежных пространств, альтернативных реальностей, иных сфер, называйте, как вам больше нравится. Получи мы эту технологию – я имею в виду, технологию подобного перемещения, позволяющую попадать туда, куда отправлялись Мерлин с компанией – вы представляете, чего мы могли бы достичь? Да всего вообще.
- Мир бы вы в труху разваляли, вот было бы ваше главное достижение, – пробурчал Фигаро. – Не со зла, так эксперимента ради.
- А кто вам сказал, что мы бы ставили опыты в этом мире? Нашли бы такой, где... ну, не знаю, травка и коровы... Ладно, можно даже без коров: камни и песок. И вот там-то... – Метлби махнул рукой. – Хотя ладно вам, чего уж. Понимаю. Вы говорите об опасности знания – старый спор, а у меня сейчас слишком хорошее настроение, чтобы прыгать в его болото. Лучше я закушу вот этой рыбкой... м-м-м-м-м, божественно. Тает во рту. Обожаю лососину, но, чёрт, мне, если честно, уже хочется простого речного толстолоба из речки Зловонки. Или карасей на сковороде... Видите, Фигаро, тело, эта скотина, к которой мы привязаны, крайне придирчиво и избалованно: лососина надое-е-е-ела, икра красная надое-е-е-ела, хочу того, не знаю, чего. А надо на это тело боксёрские перчатки, и на тренировочный ринг на день-другой. Или на беговую дорожку. Или в пещеру – аскезой его! Медитацией! Хлеба ему с водой! А не лососины, блин... Кстати, возьму-ка я ещё вот этот кусочек, уж больно он аппетитно выглядит... М-м-м-м, потрясающе. А теперь нальём...